А потом была ночь у костра недалеко от музея,
рядом с деревянным навесом, который отвели нам для ночлега. Сознание того, что
мы находимся на месте исторического сражения, что здесь покоятся останки наших
предков, может быть, и твоего прапрадеда, вызывало до иллюзии конкретное
ощущение твоей личной причастности к тому, что происходило здесь в тот далекий
сентябрьский день 1812 года. Те же, будто притаившиеся в ночной тиши холмы,
перелески, речка Колоча, что были и тогда. Только не было в то время памятников,
которые сейчас тёмными силуэтами проглядывают во мраке пасмурной, прохладной
ночи. Ребята не спят, жмутся к костру, тихо
переговариваются между собой, временами замолкают и смотрят на беспокойно
вздрагивающее пламя костра. Но вот кому-то почудилось, будто он слышит стоны.
Все мы начинаем прислушиваться, всматриваемся в темноту, и нам уже кажется, что
всё поле усеяно спящими тревожным сном перед битвой русскими воинами.
И тут как бы сами собой зазвучали лермонтовские строки. Один
мальчик задумчиво и проникновенно произнёс:
И вот на поле грозной сечи Ночная пала тень... "Ребята! Не Москва
ль за нами? Умрёмте ж под Москвой, Как наши братья умирали!" И
умереть мы обещали, И клятву верности сдержали Мы в Бородинский бой.
Удивительное действие возымели эти
бессмертные строки! Знакомые с детства,
здесь они прозвучали живым голосом истории, пропущенным через взволнованные
детские души. Заснули мы поздно. Ещё долго у затухающего
костра длилась беседа: слушали безмолвную ночь, распростёртую над полем,
вспоминали вполголоса, боясь вспугнуть свои впечатления, сцены и эпизоды из
"Войны и мира", которые перечитывали перед походом.
Собственно, поход в Бородино ещё не был в полном смысле литературным. Состав
группы был самый разношёрстный - в основном участники хора и других кружков
Дома пионеров. Однако некоторая литературная подготовка способствовала
определённому настрою. Участники похода, может быть, и не
осознав этого полностью, ощутили могучую силу художественного слова, глубокую
связь литературы с жизнью народа, его историей. Персонажи гениальных
произведений Лермонтова и Толстого сошли с книжных страниц. Образы прошедшего,
оживая, вставали перед детским воображением.
Закономерно, что посещение Бородинского поля усилило у ребят интерес к жизни и
творчеству Л.Н. Толстого. Когда осенью заговорили о планах на будущее лето,то
единодушно решили отправиться в Ясную Поляну. К этому времени в коллективе
туристов сложилось крепкое литературное ядро. Начав подготовку к походу на
родину Л.Н. Толстого, мы привлекли новичков из числа тех, кто интересовался
литературой, любил читать. Так, можно сказать, стихийно, в процессе работы со
школьниками возникла наша литературно-туристическая группа.
Работы новому коллективу хватило на весь учебный год. Начали со сбора всего,
что можно было достать о Л.Н. Толстом: воспоминания современников, альбомы,
путеводители по Ясной Поляне, фотографии, автобиографические произведения
Толстого, всевозможные публикации в печати. Всё внимательно просматривалось,
читалось. Из этих, казалось бы, столь разрозненных
источников перед нами стали вырисовываться отдельные живые черты Толстого -
человека, писателя. А чтобы уяснить значение Ясной Поляны в его жизни и
творчестве, надо было постараться воссоздать по возможности весь сложный образ
великого писателя в его развитии - от идиллического детства до трагического
последнего ухода из Ясной Поляны. Так мы подошли к
следующей ступени подготовки к походу - систематическому и последовательному
изучению биографии писателя. Здесь основным источником для нас стала "Летопись
жизни и творчества Л.Н. Толстого", составленная его секретарем Н.Н. Гусевым.
Большой нашей удачей была встреча с Гусевым и его рассказ о годах, проведенных
им рядом с Толстым. Поскольку значительное место в жизни
писателя занимала музыка, мы и этой теме уделили большое внимание. Свои беседы
об отношении Толстого к народной песне, его общении с выдающимися музыкантами
(Чайковским, Танеевым, Гольденвейзером и др.), о его любви к классической
музыке я иллюстрировал исполнением на пианино прелюдий и мазурок Шопена,
"Патетической" и ре-минорной сонат Бетховена, "Баркаролы" из "Времен года" и
Анданте кантабиле из первого квартета Чайковского, а также произведений других
композиторов-классиков. В грамзаписи ребята прослушивали русские народные песни
в исполнении Шаляпина, народную плясовую музыку в виртуозном исполнении
балалаечника Трояновского. Для более целенаправленной
подготовки к предстоящему походу распределили темы будущих докладов: "Ясная
Поляна в жизни и творчестве Л.Н. Толстого", "Толстой и народ", "Толстой в
памяти народа", "Педагогическая деятельность Толстого", "Ясная Поляна -
всемирный памятник культуры". Каждый из ребят готовил
предварительный вариант своего доклада, который зачитывался и обсуждался на
занятиях коллектива. Решили, что окончательный текст докладов будет утвержден
по возвращении из похода, после чего докладчики получат "добро" для выступлений
на отчётном вечере коллектива и на уроках литературы в 9-х классах при изучении
жизни и творчества Толстого. Наконец вся подготовительная
работа проведена, соблюдены формальности для придания походу статуса законности.
Несколько дней пути через Каширу, Приокско-Террасный заповедник, Серпухов, Тулу,
и вот - долгожданная Ясная Поляна! Пять дней, проведённые
здесь, были насыщены до предела: знакомство с домом-музеем Толстого, осмотр
литературной экспозиции в доме Т.А. Кузьминской, беседы с Валентином
Фёдоровичем Булгаковым, последним секретарём Л.Н. Толстого, обаятельным,
огромной культуры человеком, послужившие началом нашего многолетнего общения с
ним.
С
В.Ф.Булгаковым, секретарём Л.Н.Толстого. Ясная Поляна, 1957
Один день мы полностью посвятили парку и окрестностям
усадьбы. Здесь нашим экскурсоводом был К.С. Семёнов, автор одного из первых
путеводителей по яснополянской усадьбе, знавший историю буквально каждого её
дерева. Все дни пребывания на родине Л.Н. Толстого прошли
в атмосфере большого духовного подъёма. Память хранит отдельные яркие моменты
нашей жизни в усадьбе.
С
В.Ф.Булгаковым, секретарём Л.Н.Толстого. Ясная Поляна, 1957 
