Артуро тяжело опустился в кожаное кресло, приставленное к огромному столу
редактора, утомлённо добавил:
- Подожди, не радуйся, больше я не напишу о нём ни строчки.
- То есть, как это? Ты шутишь, Артуро! Редакция завалена письмами, ты же знаешь.
После каждого выпуска журнала с новой повестью о Кирэ читатели требуют её
продолжения. - Нет, Джо. Я не шучу. Это моя последняя рукопись.
- Да что случилось?! - Ничего. Просто мне теперь не о чем писать... Сиди,
сиди, не перебивай. Постарайся выслушать меня и понять. Помнишь, ты удивлялся,
как мне удается в такой короткий срок создавать свои повести? Сегодняшняя -
девяностая. Это, конечно, феноменально... Критики величают меня гением, королём
научной фантастки. Но я вовсе не гений, Джо. А уж особого воображения тем более
не замечал за собой. Во всех описаниях планеты Аур я ничего не выдумал. Дело
в том, старина, что Кирэ, её отважный посланец, от имени которого я вёл
повествование, действительно, широко известен во Вселенной. Ах, какой это был
неутомимый исследователь- астронавт!.. Впрочем, может он и сейчас ещё жив. По
крайней мере в моей памяти его образ пока ничем не затуманен...
Да ты не ёрзай так, Джо. Не волнуйся, я не болен. Закури свою сигару и
слушай. Вот так, хорошо! А для меня, налей-ка стаканчик содовой и открой
пошире окно. Ведь так жасмином пахнет!.. М-да. Ну, так вот... Почему я не
напишу больше ни строчки? Я не слышу его голоса, Джо. Голоса Аура... Я уже
описал всё, что узнал о нём. Как ты помнишь, моя предыдущая повесть
заканчивается тем, что экипаж звездолета Кирэ, облетев голубую планету, не
рискнул опуститься на неё и покинул неизвестную Галактику. А ведь эта планета
- наша Земля. Ах, если бы на ней не было войн!..
Внешний совет Аура не разрешил Кирэ вступать с нами в контакт: этo было бы
преждевременно. Но Кирэ не мог улететь просто так, не оставив землянам,
собратьям по разуму, какой - либо весточки. Его, тонкая, чувствительная душа
вступила в противоборство с инструкцией. Нарушив запрет, он силой внушения, с
помощью специальной аппаратуры, передал нескольким младенцам на земле свою
память об Ауре, частичку своих знаний. В числе немногих оказался и я...
Ты спрашиваешь, почему Кирэ остановил свой выбор на детях? Не знаю. Возможно,
взрослое население вызывало у него меньше доверия. Вспомни те годы: первая
мировая, как все колошматили друг друга! А Кирэ мог рассчитывать, что со
временем мир на Земле восторжествует. Ведь в России уже произошла
революция, и ему об этом было известно. Во всяком случае, он поступил так,
а не иначе. Я не знаю, что стало с другими моими сверстниками. Они могли
преуспеть и больше. Ты помнишь, наверное, как в тридцатые годы да и в
последующие мир облетали одна сенсация за другой! Проблемы ядерной физики и
кибернетики, теория генной наследственности, статьи о телекинезе и
парапсихологии... Всего не перечтёшь. Навряд ли это был случайный взрыв
научного мышления. У меня память Кирэ просыпалась постепенно и проявилась
полностью лишь когда мне исполнилось 14 лет. И всё, что я видел вокруг, так
разительно отличалось от того, что повседневно проецировалось в голове. В
колледже, где я учился, преподаватели поражались моим познаниям. Однажды на
уроке физики я проговорился, что знаю, как создать объёмную фотографию, способ
изображения трехмерных изображений, то есть обычную для сегодняшнего дня
голограмму. Однокашники подняли меня на смех. В ярости я подбежал к доске и в
считанные секунды нарисовал схему получения такой голограммы. Схему, которую
лишь в 1948 году предложил известный физик Габор. Но и в 1948 году до её
реального воплощения путь был далёк, так как требовался свет, ярче солнечного.
Сегодня мы называем его лазером. Я тогда же сказал, что знаю, как получить и
этот источник света. Надо мной продолжали смеяться, а учитель призадумался...
На следующий день ко мне домой явились три благообразных джентльмена, но я сразу
догадался, из какого они ведомства, и обратил всё в шутку. Меня не скоро,
но как-будто бы оставили в покое. Однако мне надо было рассказать людям о
Кирэ. И вот тогда я пришёл к тебе, Джо. Вывеска научной фантастики меня
вполне устраивала. Она спасала меня от щупальцев военщины и давала возможность
подготовить людей к необычному: Кирэ мог вернуться!..
Ты, дружище, всегда спрашивал, как мне удается с такой убедительностью
описывать жизнь Аура? Теперь ты знаешь, в чём дело. Веками фантастическая
литература исходила из нашего, земного представления инопланетной жизни. Я же
писал, основываясь на своих реальных знаниях Аура. В каждой моей повести не
было ничего земного: природа, разум, наука и культура - всё аурианское. В конце
каждой повести я помещал специальный словарь, теперь уже все читатели могут
довольно сносно говорить по ауриански, и это стало модно.
Иллюстрации к повестям тоже никто не выдумывал, я делал их сам. Ведь никакой
художник не сможет обрисовать жизнь Аура так, как видел её я в своей памяти,
то ecть - в памяти Кирэ. И вот последняя моя рукопись. Но она самая
важная, Джо. Если раньше я давал лишь хронику исторического развития Аура,
то на этот раз я описал социальное его общество, ведь оно прекрасно!..
Я понимаю, что у тебя с этой рукописью будет немало хлопот и осложнений. Может
быть даже закроют твой журнал. Но всё равно, надо непременно опубликовать её.
У нас должны знать, что идеалы общества, которое строит Россия, не утопия - они
уже стали действительностью на Ауре. Так внимательно следят за нашей голубой
планетой и готовы протянуть землянам братскую руку дружбы. Теперь только от
нас зависит, как долго мы будем в самоизоляции. Пора уже перестать бряцать по
дикарски оружием. Ты меня понимаешь? Артуро медленно поднялся.
- Так я могу быть спокойным? Напечатаешь? Ведь ты и без того заработал на
мне кучу денег. В случае чего откроешь какой-нибудь новый журнал... Ну, вот и
хорошо. Я всегда считал тебя славным парнем, дружище: Прощай!
- Подожди. А что же всё-таки с твоей памятью? Ты и сейчас мог бы начертить
что-нибудь этакое?..- Конечно. Мне известно многое, о чём я пока
умалчиваю. Но вот что теперь происходит на Ауре - я не знаю. Ведь, память -
только память. Другое дело, если бы мы установили прямой контакт с Ауром...
Ну, я пошёл. Салют, Джо!Несколько секунд редактор задумчиво следил за ним
в окно. Потом решительно снял трубку телефона и набрал номер.
- Алло!.. Генерал Диас?.. Да-да, это я. Вы оказались правы. Он действительно
многое знает... К сожалению, симпатизирует красным... Во всяком случае,
дальнейшее его пребывание на свободе весьма опасно для нашей демократии. Он
мне тут такое плёл о России... Да-да, я всегда к вашим услугам.
Редактор положил трубку, взял со стола рукопись Артуро, поднес её к корзинке
с мусором и брезгливо разжал пальцы.
- Деньги есть деньги, - проворчал он, - и лучшего идеала нам не надо! Вот
так-то...А за окном белым кружевом распускался жасмин. И аромат его был
как-то по-особому густым и острым.1978г
